Армия или зона?
Эпопея с использованием заключенных в качестве мобилизационного ресурса армии оккупанта, уже прошла стадию удивления от этой дичи и стала чем-то вроде финишной черты другой, более долгой истории, которая длилась еще со времен советской армии. Речь идет о давнем, скорее философском споре, в котором пришлось участвовать в два захода. Впервые, когда самому пришлось служить в совковой армии, а второй раз уже прямо, после дембеля.
Впервые пришлось прослушать лекцию об этом на учениях, когда мы, десятка полтора срочников, остались в лесу без офицеров, на попечении одно прапорщика. Прапор был штабной – секретчик и потому к нам прямого отношения не имел, а поскольку спирт и свежую закуску мы добыли сами, то он с радостью ответил согласием на наше приглашение к «вечере». Он уже был в годах и уже почти под дембелем, а потому – знал массу забавных историй. Но в какой-то момент, после очередного «Прозит!», он служил в Германии, завел странный разговор о том, что наша армия мало чем отличается от тюрьмы, а солдаты – от зэков и рассказал – почему так считает.
Мы слушали это разинув рты, поскольку войска у нас были по тем временам – элитные и никто не имел криминального опыта вообще. Будь таковой, то не удалось бы пройти спецпроверку. А он же выдавал нам сходства и в изоляции, и в распорядке дня, и в одежде, и во многом другом. Потом кивнул на кирзачи одного из бойцов и спросил о том, знает ли он, что их пошили зэки? Все это мы списали на пьяные разговоры, поскольку офицеры под шафе и не такое рассказывали, а потому – забыли об этом уже на следующий день.
Потом – дембель и уже дома стали появляться одногодки, отслужившие кто в Польше, кто в Якутии, а кто – в Узбекистане. Появился и еще один хлопец из нашего двора и мы с ним стали трепаться о каких-то детских делах, а потом я ему рассказал, где служил два года и ожидал такого же рассказа от него, но он ничего не стал рассказывать и пришлось спросить в лоб. На этот вопрос он ответил, что был на Дальнем Востоке, но не в Армии, а на зоне.
Поскольку мой рассказ был первым, он поведал свою историю и оказалось, что режим у него был намного слабее, чем у распорядок у нас в армии. А кроме того, он там зарабаотал довольно серьезные, по тем временам, деньги. В итоге же философски заметил, что еще большой вопрос, кто из нас двоих отсидел два года. Потом я узнал о том, что он уехал в те места, где отбывал свой небольшой срок. После этого вопрос о том, сильно ли отличалась совковая армия от зоны, поднимался не один раз и каждый раз приходилось отмечать, что эти отличия надо искать специально, поскольку глубоких отличий, с точки зрения того, кто оказался там и там – не было.
Но вот прямо сейчас ясность в этот давний спор внесла армия федерастов, которая считает себя правопреемницей армии совковой. Как только она начинает воевать, хоть на своей, хоть на чужой территории, она сразу же начинает творить ровно то, за что на гражданке сажали, а то и расстреливали. Только армейские это делают безнаказанно и в куда большем объеме. Если бы все преступления, которые творит их воюющая армия, фиксировались бы так же тщательно, как и на гражданке, то количество преступлений, совершенных на гражданке и в армии, за равный промежуток времени, покзался бы не просто в пользу военных, а они обыграли бы урок в кратном размере. Причем, военные переплюнули бы только тяжкими и особо тяжкими преступлениями все то, что творит босота, начиная от карманных краж и кончая умышленными убийствами. Мы, в Украине, теперь знаем это наверняка, но и в Чечне они творили ровно тоже самое – грабили, разбойничали, пытали, насиловали, убивал, а получали за это не срока а медали и ордена.
Но все равно, все это казалось делом мутным и слабо доказуемым, поскольку практически ничего не документировалось надлежащим образом, вплоть до войны в Украине. Со времен большевиков и их красной, а потом и советской армий, военные преступления этой дряни никогда не собирались и не документировались в рамках процессуальных норм, чтобы любой факт был подтвержден доказательствами, а теперь – процесс пошел. В Украине постоянно работают группы криминалистов из различных стран, которые документируют деяния оккупантов, согласно нормам международного уголовного права, как военные преступления. Но все эти доказательства должны уйти суд, и только там будет формализована преступной деятельности армии федерастов, и казалось бы, пока не пойдет волна приговоров, наверняка нельзя говорить о преступном характере армии, а потому – ситуация пока ложится на дно. Только вот снизу постучали.
Все, кто освещает тему войны, уже написали множество материалов о том, как Пригожин формирует свои мясбаты из зэков, которые часто имеют настолько много «подвигов», что выпускать их на свободу под любым предлогом просто недопустимо. Тем не менее, из этих отбросов стали формировать ту самую армию. Это именно армия, поскольку регулярная ее часть не встала на дыбы и не потребовала убрать все это с поля боя, чтобы не возникло смешения их, кадровых военных, с урками.
Это – серьезное дело, поскольку военные не просто могут возмутиться, но в их руках находится оружие, которое придает их возмущению реальный вес. Но ничего подобного не произошло. Кроме мелких пакостей, которые они делают друг другу, больше ничего нет. А это как раз и говорит о том, что особой разницы между зэками и военными там не было никогда, нет и сейчас.
И вот в связи с этим прямо сейчас в их СМИ выходят тексты о том, как с почестями хоронят героя, который до отправки в мясорубку угробил свою бабушку, проломив ей череп кочергой. Насильники, убийцы, рецидивисты и серийники получают возможность выйти на свободу и удовлетворить свою тягу к убийствам так, чтобы им за это ничего не было. Вот как выглядит один из таких красавцев, по описанию их прессы:
«Бывший милиционер из Ангарска Михаил Попков, осужденный на два пожизненных срока за убийство более 80 человек, заявил о желании отправиться на войну в Украину. Он сказал в интервью «Вести-Иркутск», что у него есть мечта — «попасть в армию».
Правда этот духовный и честный человек, желающий пополнить собой ряды армии, считает, что вот именно сейчас, когда холодно, он не торопится на фронт, поскольку тюрьма или лагерь – спокойное и теплое место, а промерзшая траншея ему не улыбается. Весной же он готов стать воином замечательной армии. В общем, мокрушник-серийник хочет армию, а армия – хочет его. И нет, уже речь идет не о Вагнерах.
В плен уже начали попадать экземпляры зэков, которые вносят некоторую ясность в сообщения о том, что Шойгу тоже начал набор своих ЧВК. Так вот, под его крышей, министерство осуществляет набор зэков по тюрьмам и лагерям. Вот для этого и понадобилась структура ЧВК. Это уже натуральные штрафбаты, поскольку они принадлежат не странному повару, а военному ведомству. Вот и все. Круг замкнулся. Та слабая грань, которая вызывала дискуссии и являла собой раздел армии и зоны – разрушена окончательно и армия противника стала окончательно бандитской даже формально.
----------
Цитата:
Сообщение от oleg.ch
Блохастый, нахуй ты сюда свое говно тянешь, никто этот бред тут читать не будет, пиши либо от себя, либо иди дрочи
|
Иди нахуй, ишак казахский.